Борис Батыршин - Мартовские колокола [Litres]
– Давай же!
Резинка больно бьет по пальцам.
Улица архитектора Казакова – так ее, кажется называют здесь, в двадцать первом веке? Да, верно. Неширокая, почти не изменившаяся, в сущности, за эти сто тридцать лет, по сравнению с другими улицами, на которых вообще не осталось ни одного знакомого дома. Только асфальт вместо брусчатки, паутина проводов да вездесущая реклама. Помнится, во время первого визита в будущее глаза разбегались от этих ярких, волшебных плакатов. А теперь вот примелькались, надоели даже – во всяком случае, научился их не замечать.
Машины – не так уж их и много. Одна стоит рядом, в двух домах ходу – водитель вылез, кричит, машет кулаком. Еще бы – только что стая мотоциклов пронеслась с ревом по тихой улочке – и походя ободрали бок его экипажа.
«Как только выйдешь на ту сторону, – внушал Николке Роман, – прячься в сквере напротив дома и звони ментам. Плети насчет байкеров со стволами. Если успеешь – они приедут первыми, ну а пробиваться с боем к порталу дураков нет. Да и менты, увидев эту свору на мотоциклах, наверняка их тормознут, а у тех – стволы. Может начаться пальба, ты, главное, под пулю не попади…»
Но – не успел. Нажав вызов (Ромка заранее ввел номер в аппарат), Николка принялся что-то сбивчиво объяснять, запутался и, к своему стыду, чуть не расплакался от отчаяния. И тут со стороны Нижнего Сусального переулка взревели моторы – полтора десятка двухколесных машин подъехали к дому и группами, по три, стали нырять в портал. Николка в ужасе заорал в трубку: «Быстрее, приезжайте, они уже здесь!» – и тут связь оборвалась. Мальчик принялся лихорадочно жать на кнопки, понимая, что опаздывает… уже опоздал.
Последний мотоцикл, мигнув красным огоньком, скрылся в портале.
«Все», – обреченно подумал Николка. Он подвел своих друзей. Сейчас Ромка и «волчата» схлестнутся с этой дикой моторизованной стаей, с этими… Рыжими Псами, так, кажется, говорил Иван? Да, точно, Рыжие Псы из долины Декан – злобные, сильные, уверенные в себе… с черными оскаленными мордами. И тоже жаждут крови.
Николка, с трудом переставляя ставшие деревянными ноги, побрел через улицу к порталу. Рукоять револьвера, торчащего за поясом, больно впивалась в спину.
Теперь – все. Теперь – только помочь чем может, выстрелить в спину негодяям – сколько успеет. В барабане – шесть патронов, но надо каждый раз взводить пальцем тугой молоточек курка…
Вдоль улицы резануло коротким взвизгом сирены, замигало – со стороны Курского вокзала, из переулка возле вывернула машина, серебряно-синяя, с большими буквами «ППС» на дверках. Мигалки на крыше провернулись, отбросили на стены домов тревожно-синие блики, погасли. Машина остановилась шагов за двадцать от дома и из нее вышли двое полицейских. Молодые, в темно-синей форме, уверенные в себе. Третий остался за рулем, говорит что-то в черную коробочку на витом шнуре. Молодые парни, не старше лет двадцати пяти. У обоих – автоматы. Не такие, как у Романа, – длинные, с пламегасителями на стволах. Первый передвинул оружие вперед и перехватил поудобнее.
Автоматы?!
Шесть револьверных пуль – на всю стаю Рыжих Псов? Мало, мало… Лягушонок Маугли, конечно, умеет орудовать Железным Зубом, но… как там в этой чудесной, хотя еще и не написанной в его мире книге? «Дергать смерть за усы…»
Каа, ты действительно мудрее всех в джунглях! Правда, на этот раз все будет наоборот – за Лягушонком Маугли погонятся не Рыжие Псы, а злые черные пчелы, но… да какая разница – если их жала в итоге найдут врагов?
– Дяденьки! Они туда поехали, во двор с ружьями, а у одного даже автомат! На мотоциклах! Пойдемте, я покажу!
– Кто? Это ты полицию вызвал, парень? Да говори ты толком!..
– Их много! С оружием!
– В чем дело, малый? Да ты иди сюда, не боись…
Главное – чтобы они сразу кинулись за ним. Иначе не попадут в портал – и все будет зря. Тогда останутся только шесть патронов.
А полицейский приближается – крепкий, высокий, в бронежилете поверх теплой куртки… Еще два шага – и дотянется рукой, схватит!
…Шаг назад, спиной – в пугающую темноту портала…
Николка вылетел на родной двор и опрометью кинулся к подъезду. По ушам хлестнула беспорядочная стрельба с улицы, но ее тут же заглушил треск мотора – посреди двора, возле опрокинутой скамейки, разворачивался тяжелый мотоцикл с двумя седоками. Второй стволом вверх держал карабин. А за спиной…
– Ты куда, пацан….. ах ты, мать вашу! Бросай ствол, сука, стрелять буду!
– Менты, падлы! Толян, дави их!
В замкнутом ящике двора автоматные очереди прозвучали оглушающе. Мотоциклист, пытавшийся вывернуть тяжелую машину, повалился вместе с ней на бок, придавливая пассажира. «Сайга» полетела в сторону, в свежий сугроб, в котором с утра торчит дворницкая лопата.
Студент Васютин? Лежит, уставив ослепшие глаза в небо… шинель на груди разорвана пулями. Рядом, на утоптанном снегу – россыпь гильз.
– Где пацан? Вызывай подкрепление!
– Рация сдохла!
– Серега, справа!
– Мать вашу, твари!..
Очередь. Очередь. Очередь.
Николка, не помня себя, ввалился в квартиру. Первое, что он увидел, – огромные перепуганные глаза тети Оли. Она стояла посреди прихожей, обнимая маленькую Настю; зазвенело разбитое стекло, из окон гостиной, выходящих на Гороховскую, донеслась стрельба.
– Никол! Что там происходит? Ты цел?
Мальчик, не обращая внимания на тетку, ужом проскочил в гостиную. А девчонки здесь откуда? Их только не хватало…
– Никол, что это? Мы… Варя… я…
Вновь посыпалось стекло, из стены напротив ударили фонтанчики кирпичного крошева – один, другой, третий…
– На пол, курицы! – не своим голосом заорал мальчик и кинулся к простенку между окнами, на ходу вытаскивая из-за пояса револьвер. Не «бульдог» какой-нибудь – во время визита в Яшину контору Николка обзавелся длинноствольным кольтом со щечками из слоновой кости, большим, солидным. Роман пытался отговорить, но потом махнул рукой. Хочет – пусть берет, не маленький уже…
Николка осторожно выглянул в окошко, поверх торчащих острыми клыками осколков стекла. По дому не стреляли – бандитам было не до того. Они рассыпались по Гороховской и пытались огрызаться сразу в обе стороны – со стороны Токмакова переулка залп за залпом грохотали винтовки «волчат», а из-за балюстрады на террасе перед зданием Межевого института короткими очередями отзывался Ромкин АКСУ. Ну гады, сейчас получите…
Из подворотни в спину бандитам ударили автоматы – скупыми, по два-три патрона, очередями. Николка видел, как один из полицейских колобком перекатился через улицу и устроился за афишной тумбой. Второй, видимо, прикрывает коллегу из подворотни. Вот один бандит упал, второй…
Дзинь – вз-з-з – тдах-тдах – тдах!
Очередь прошлась по фасаду дома, выкрашивая кирпичи, добивая остатки стекол. Это уже не автомат – грохот солиднее, гуще…
– Серега, у них пулемет!
– Николя! – рыдающий вопль из глубины комнаты. – Да что же это!
Простите, дорогая кузина, не до вас…
«Это будет славная охота, – сказал Акела, – хотя для многих она станет последней».
Николка встал и принялся торопливо опустошать барабан кольта, целя с обеих рук по мельтешащим вдали фигурам. Автомат из подворотни поддержал – одна из фигур сложилась вдвое, упала, остальные кинулись в палисадник, отплевываясь на ходу свинцом. Взревели моторы, и из палисадника вырвались пять мотоциклов. Задняя машина тут же повалилась, остальные на бешеной скорости рванули вдоль улицы, туда, где рассыпчато грохотали винтовочные залпы…
Глава 16
В деревянном настиле моста косо торчал жестяной цилиндр цвета горохового супа. В отверстии, в хвостовой части, украшенной смятыми крылышками, курился легкий дымок. В стороне ходил туда-сюда часовой, замотанный по самые глаза башлыком; он зыркал по сторонам, нервно сжимая винтовку руками в бесформенных варежках.
«Варежки-то домашние, не казенные, – подумал Корф. – Видать, из деревни прислали…»
Барон лениво потыкал ногой хвостовик ракеты. Олег Иванович встал с корточек и принялся, опираясь на трость, отряхивать снег с колен.
– Не поверите, барон, – ракета украинская. Противотанковая, надо думать, с наведением по лазерному лучу. Во всяком случае, обрывка провода я не вижу. Хотя черт его разберет, я не специалист.
– А что украинская, а не российская, – определили, – заметил Корф. – Значит, кое в чем разбираетесь. Хотя я ваших этих слов не понимаю.
– Так написано – вон, под стабилизатором: «Температурний діапазон застосування – від мінус 40 до плюс 60». Чья же еще?
